Жаропонижающие средства для детей назначаются педиатром. Но бывают ситуации неотложной помощи при лихорадке, когда ребенку нужно дать лекарство немедленно. Тогда родители берут на себя ответственность и применяют жаропонижающие препараты. Что разрешено давать детям грудного возраста? Чем можно сбить температуру у детей постарше? Какие лекарства самые безопасные?
Семён Израилевич Липкин (19 сентября 1911, Одесса, Российская империя - 31 марта 2003, Переделкино) - русский советскийпоэт и переводчик. Муж Инны Лиснянской. Родился в семье кустаря-закройщика. По совету Эдуарда Багрицкого в 1929 году переехал в Москву, где начал публиковать стихи в газетах и журналах. Выучил персидский язык. Окончил Московский инженерно-экономический институт (1937). Участник Великой Отечественной войны. С 1941-1945 гг. сражался в рядах 110-ой Калмыцкой кавалерийской дивизии.
С 1934 года переводил поэзию, преимущественно эпическую, с восточных языков (в частности, аккадский эпос «Поэма о Гильгамеше», калмыцкий эпос «Джангар», киргизский эпос «Манас», памятник индийской культуры «Бхагавадгита»).
Липкин - исключительно одарённый переводчик, который славится также и тем, что при переводе древневосточной поэзии он не модернизирует её, не старается придать ей единый стиль, уравнивающий различных поэтов. Замечательное владение языком и стихом, равно как и богатство словаря сказываются также в собственных стихах Липкина. Часто он идёт от описания отдельных явлений природы или событий повседневности, поднимая их затем до обобщения благодаря ассоциативным размышлениям.
Автор нескольких книг стихов и романа «Декада», воспоминаний о В. Гроссмане , О. Мандельштаме, А. Тарковском и др.
Член Союза писателей СССР (СП) с момента его основания в 1934 году.
Произведения Липкина насыщены сюжетами и образами из Библии, еврейскими темами. Особое место в его творчестве заняла Катастрофа («На Тянь-Шане», 1959; «Вильнюсское подворье», 1963; «Зола», «Моисей», «Памятное место» - 1967).
В 1968 году стихотворение Липкина «Союз» было воспринято «читателями, официальной критикой и особенно пропагандистами антисионистской кампании Ю. Ивановым и Е. Евсеевым как иносказательное прославление еврейского народа» Участник альманаха Метрополь.
В 1979 году, вместе с женой Инной Лиснянской и Василием Аксёновым, вышел из СП в знак протеста против исключения из него Виктора Ерофеева и Евгения Попова. В 1986 году, в начале перестройки, был восстановлен в рядах Союза писателей.
«Нынче Липкин как поэт, прозаик и мемуарист заслонил Липкина-переводчика».
Семён Израилевич Липкин был человеком сверхъестественного терпения. Это привлекало едва ли не сильней, чем его стихи. Он терпел советскую власть в худших её проявлениях, терпел журналистов и начинающих поэтов, бессмысленную цензуру, собственное нездоровье...
Терпел и не раздражался. Жизнь, почти равная двадцатому веку, не сделала из него страдальца и мизантропа и вообще, что называется, не сломала. Он не принимал героических поз, когда его не печатали, не диссидентствовал, но и на компромиссы не шёл.
Религиозные убеждения его были странными тогда и остаются странными до сих пор. Они неприемлемы с точки зрения любой ортодоксии, старой и новой. Неприемлемы, но так привлекательны:
Нам в иероглифах внятна глаголица.
Каждый зачат в целомудренном лоне.
Каждый пусть Богу по-своему молится!
Так Он во гневе судил в Вавилоне.
Кто мы? Жнецы перед новыми жатвами.
Путники в самом начале дороги.
Будем в мечети молчать с бодисатвами
И о Христе вспоминать в синагоге.
Когда Семёна Израилевича не стало, я откопал в своём архиве запись беседы с ним. Перечитал и задумался. Я успел задать гораздо меньше вопросов, чем у меня было к Липкину. Теперь жалею об этом.
- Русский поэт, иудей по вероисповеданию, переводчик восточного эпоса, человек нескольких культурных традиций... Как они уживаются в вас?
Уживаются. Наверное, дело в том, что я вырос в многонациональном городе и с детства был религиозен. Понятия "Бог" и "нация" меня волновали с тех пор, как я себя помню. Советская власть пришла в Одессу, когда мне было десять лет. До этого были разные власти, но эта власть религию подавляла, убивала и ссылала священников всех конфессий. Я не был ни пионером, ни комсомольцем - терпеть всего этого не мог. Я был верующим мальчиком. И так получилось, что несколько мальчиков и девочек разных конфессий подружились на том основании, что они веруют в Бога. Мы не спорили, какая религия лучше. Наоборот - мы были очень сплочёны. Среди нас был мальчик армянин, девочка армянка, девочка католичка, два мальчика православных, девочка православная и два еврея. Вот такая компания. Сейчас это трудно себе представить, но в Одессе такое было возможно... Во всех религиях главное - то, что мы произошли не от обезьяны, а нас создал Бог, то, что Бог существует. Есть близкие религии, есть далёкие. Но основа-то всюду одна.
- Ваше ощущение общности религий, связано оно с тем, что Мандельштам называл "тоской по мировой культуре"?
Думаю, да. Сам Мандельштам считал себя человеком христианской цивилизации. Но не был христианином, хотя и принял лютеранство. Надежда Яковлевна всё время подчёркивала, что он перешёл в христианство идейно, но в действительности этого не было. Он принял христианство, чтобы поступить в университет, но в отличие от Пастернака ощущал себя евреем. Мандельштаму просто не нравилось, что его семья была отгорожена от русской культуры, которую он ценил. Но он имел полное право написать про себя: "Среди священников левитом молодым". Отчуждения от еврейства у него не было. Если, конечно, не понимать еврейство только как быт.
- У вас с ним были беседы на эти темы?
- Ваш поэтический дебют затянулся. Жалеете ли вы об этом?
Когда был моложе - жалел. Нас было четверо: Аркадий Штейнберг , Арсений Тарковский , Мария Петровых и я. Группа называлась "Квадрига". Я написал о "Квадриге" такие строки:
Среди шутов, среди шутих,
Разбойных, даровитых, пресных,
Нас было четверо иных,
Нас было четверо безвестных.
Штейнберг умер, так и не дождавшись своей первой книги. Тарковский, я и Петровых издались очень поздно. Особенно болезненно переживал это Тарковский. Он пробовал издать книгу раньше, написал даже стихи о Сталине, но наверху они не понравились. Противно, конечно, но приходится признать, что такое было. Я издал первую книгу в пятьдесят шесть лет. И то её обкорнали, сократили в пять раз.
- Нынешние поэты вас не поймут. Ведь сегодня так просто издать книжку. Чью угодно, о чём угодно. Были б деньги. Заплатил - и никаких переживаний. И наутро ты - поэт. Происходит девальвация, но, может, это и хорошо: поэзия заняла свою нишу, перестала выполнять несвойственные ей функции.
Может, и хорошо. В демократической стране поэт не может быть "больше, чем поэтом". Это уже и так много. Если он больше, чем поэт, неизвестно, поэт ли он вообще. Тем не менее строка Евтушенко отражала реальное положение вещей. Его "Бабий Яр" действительно всколыхнул всю Россию, но мы не знаем, что станет с этими стихами, скажем, лет через пятьдесят.
- 50-100 лет назад никто и предположить не мог такой мощной экспансии американских ценностей в страны Старого Света. В том числе и в Россию. Эти ценности наднациональны и демократичны. Они имеют все шансы на успех. Может быть, за американской культурой будущее?
Об этом трудно судить. Императорский Рим владел огромными территориями. Тем не менее легионеры привозили чужих богов в свой пантеон. Трудно понять, кто на кого повлиял сильнее. Были ли Катулл, Гораций, Овидий поэтами для варваров: галлов, германцев, саксов? Вряд ли.
- Но в конце концов стали. Спустя сотни лет.
Стали единицы, и лишь благодаря таланту, а не культурной экспансии. Действительно, должно пройти много времени, тогда станет ясно, кто чего стоит.
Семён Израилевич часто повторял: "Должно пройти время". Оно идёт, непредсказуемо меняя наше восприятие и жизни, и поэзии. Мы спешим, суетимся, стараясь не пропустить самое главное. Что именно? Раньше об этом можно было спросить Липкина. Теперь - не знаю кого.
Справка
Семён Липкин родился 91 год назад в семье одесского портного. Переехал по совету Багрицкого в Москву, окончил инженерно-экономический институт. В "Новом мире", за номер до появления там портрета Маяковского в траурной рамке, были напечатаны три строфы без названия, подписанные "Сем. Липкин". Вскоре поэт стал неугоден, и с 31-го его перестали печатать. Пришлось заняться переводами. Долгие годы Липкин работал в редакции литературы народов СССР Госиздата. Этому повороту в его судьбе мы обязаны русским текстом калмыцкого эпоса "Джангар", киргизского эпоса "Манас", "Лейла и Меджнун" Навои, "Шахнаме" Фирдоуси... Переводил он до 80-го, когда после скандала с альманахом "Метрополь" был отставлен от своего ремесла. 180 000 строк восточной классики (для сравнения: в "Илиаде" - 15 700, в "Одиссее" - 12 100). За одно это Липкина будут вспоминать с благодарностью. Он относился к переводам не как к кормушке, а как к полноправной культурной деятельности.
Semen Lipkin
Карьера: Поэт
Рождение: Россия, 19.9.1911
Семён Израилевич Липкин был человеком сверхъестественного терпения. Это привлекало едва ли не сильней, чем его стихи. Он терпел советскую власть в худших её проявлениях, терпел журналистов и начинающих поэтов, бессмысленную цензуру, собственное нездоровье...
Терпел и не раздражался. Жизнь, без малого равная двадцатому веку, не сделала из него страдальца и мизантропа и вообще, что называется, не сломала. Он не принимал героических поз, когда его не печатали, не диссидентствовал, но и на компромиссы не шёл.
Религиозные убеждения его были странными тогда и остаются странными до сих пор. Они неприемлемы с точки зрения всякий ортодоксии, старой и новой. Неприемлемы, но так привлекательны:
Нам в иероглифах внятна глаголица.
Каждый зачат в целомудренном лоне.
Каждый пускай Богу по-своему молится!
Так Он во гневе судил в Вавилоне.
Кто мы? Жнецы перед новыми жатвами.
Путники в самом начале дороги.
Будем в мечети хранить молчание с бодисатвами
И о Христе припоминать в синагоге.
Когда Семёна Израилевича не стало, я откопал в своём архиве запись беседы с ним. Перечитал и задумался. Я успел задать значительно меньше вопросов, чем у меня было к Липкину. Теперь жалею об этом.
Русский стихотворец, иудей по вероисповеданию, переводчик восточного эпоса, дядя нескольких культурных традиций... Как они уживаются в вас?
Уживаются. Наверное, занятие в том, что я вырос в многонациональном городе и с детства был религиозен. Понятия "Бог" и "нация" меня волновали с тех пор, как я себя помню. Советская верх пришла в Одессу, когда мне было десять лет. До этого были разные власти, но эта политическая элита религию подавляла, убивала и ссылала священников всех конфессий. Я не был ни пионером, ни комсомольцем - выносить всего этого не мог. Я был верующим мальчиком. И так получилось, что немного мальчиков и девочек разных конфессий подружились на том основании, что они веруют в Бога. Мы не спорили, какая религиозная вера лучше. Наоборот - мы были шибко сплочёны. Среди нас был парнишка армянин, девчонка армянка, девчонка католичка, два мальчика православных, девчонка православная и два еврея. Вот такая группа. Сейчас это нелегко себе представить, но в Одессе такое было вероятно... Во всех религиях главное - то, что мы произошли не от обезьяны, а нас создал Бог, то, что Бог существует. Есть близкие религии, есть далёкие. Но основа-то повсеместно одна.
Ваше чувство общности религий, связано оно с тем, что Мандельштам называл "тоской по важный культуре"?
Думаю, да. Сам Мандельштам считал себя человеком христианской цивилизации. Но не был христианином, хотя и принял лютеранство. Надежда Яковлевна всё время подчёркивала, что он перешёл в христианство идейно, но в реальности этого не было. Он принял христианство, чтобы поступить в универ, но в различие от Пастернака ощущал себя евреем. Мандельштаму без затей не нравилось, что его семейство была отгорожена от русской культуры, которую он ценил. Но он имел полное право накарябать про себя: "Среди священников левитом молодым". Отчуждения от еврейства у него не было. Если, конечно, не разбираться еврейство только как быт.
У вас с ним были беседы на эти темы?
Ваш поэтический дебют затянулся. Жалеете ли вы об этом?
Когда был моложе - жалел. Нас было четверо: Аркадий Штейнберг, Арсений Тарковский, Мария Петровых и я. Группа называлась "Квадрига". Я написал о "Квадриге" такие строки:
Среди шутов, посреди шутих,
Разбойных, даровитых, пресных,
Нас было четверо иных,
Нас было четверо безвестных.
Штейнберг умер, так и не дождавшись своей первой книги. Тарковский, я и Петровых издались шибко поздненько. Особенно болезненно переживал это Тарковский. Он пробовал издать книгу раньше, написал более того вирши о Сталине, но вверху они не понравились. Противно, конечно, но приходится признать, что такое было. Я издал первую книгу в пятьдесят шесть лет. И то её обкорнали, сократили в пять раз.
Нынешние поэты вас не поймут. Ведь нынче так нетрудно издать книжку. Чью угодно, о чём угодно. Были б денежки. Заплатил - и никаких переживаний. И наутро ты - стихотворец. Происходит девальвация, но, может, это и хорошо: поэзия заняла свою нишу, перестала исполнять несвойственные ей функции.
Может, и недурственно. В демократической стране стихотворец не может быть "больше, чем поэтом". Это уже и так хоть отбавляй. Если он больше, чем стихотворец, неизвестно, стихотворец ли он вообще. Тем не менее строчка Евтушенко отражала реальное положение вещей. Его "Бабий Яр" реально всколыхнул всю Россию, но мы не знаем, что станет с этими стихами, скажем, лет сквозь пятьдесят.
50-100 лет обратно никто и допустить не мог таковый мощной экспансии американских ценностей в страны Старого Света. В том числе и в Россию. Эти ценности наднациональны и демократичны. Они имеют все шансы на счастливый момент. Может быть, за американской культурой грядущее?
Об этом тяжело судить. Императорский Рим владел огромными территориями. Тем не менее легионеры привозили чужих богов в свой пантеон. Трудно осмыслить, кто на кого повлиял сильнее. Были ли Катулл, Гораций, Овидий поэтами для варваров: галлов, германцев, саксов? Встрой ли.
Но в конце концов стали. Спустя сотни лет.
Стали единицы, и только благодаря таланту, а не культурной экспансии. Действительно, должно одолеть путь непочатый край времени, тогда станет ясно, кто чего стоит.
Семён Израилевич нередко повторял: "Должно одолеть путь время". Оно идёт, непредсказуемо меняя наше восприятие и жизни, и поэзии. Мы спешим, суетимся, стараясь не пропустить самое главное. Что аккурат? Раньше об этом не возбраняется было узнать Липкина. Теперь - не знаю кого.
Справка
Семён Липкин родился 91 год обратно в семье одесского портного. Переехал по совету Багрицкого в Москву, окончил инженерно-экономический институт. В "Новом мире", за номер до появления там портрета Маяковского в траурной рамке, были напечатаны три строфы без названия, подписанные "Сем. Липкин". Вскоре стихотворец стал неугоден, и с 31-го его перестали печатать. Пришлось заняться переводами. Долгие годы Липкин работал в редакции литературы народов СССР Госиздата. Этому повороту в его судьбе мы обязаны русским текстом калмыцкого эпоса "Джангар", киргизского эпоса "Манас", "Лейла и Меджнун" Навои, "Шахнаме" Фирдоуси... Переводил он до 80-го, когда вслед за тем скандала с альманахом "Метрополь" был отставлен от своего ремесла. 180 000 строк восточной классики (для сравнения: в "Илиаде" - 15 700, в "Одиссее" - 12 100). За одно это Липкина будут припоминать с благодарностью. Он относился к переводам не как к кормушке, а как к полноправной культурной деятельности.
Семён Израилевич Липкин (19 сентября 1911, Одесса, Российская империя - 31 марта 2003, Переделкино) - русский советскийпоэт и переводчик. Муж Инны Лиснянской. Родился в семье кустаря-закройщика. По совету Эдуарда Багрицкого в 1929 году переехал в Москву, где начал публиковать стихи в газетах и журналах. Выучил персидский язык. Окончил Московский инженерно-экономический институт (1937). Участник Великой Отечественной войны. С 1941-1945 гг. сражался в рядах 110-ой Калмыцкой кавалерийской дивизии.
С 1934 года переводил поэзию, преимущественно эпическую, с восточных языков (в частности, аккадский эпос «Поэма о Гильгамеше», калмыцкий эпос «Джангар», киргизский эпос «Манас», памятник индийской культуры «Бхагавадгита»).
Липкин - исключительно одарённый переводчик, который славится также и тем, что при переводе древневосточной поэзии он не модернизирует её, не старается придать ей единый стиль, уравнивающий различных поэтов. Замечательное владение языком и стихом, равно как и богатство словаря сказываются также в собственных стихах Липкина. Часто он идёт от описания отдельных явлений природы или событий повседневности, поднимая их затем до обобщения благодаря ассоциативным размышлениям.
Автор нескольких книг стихов и романа «Декада», воспоминаний о В. Гроссмане , О. Мандельштаме, А. Тарковском и др.
Член Союза писателей СССР (СП) с момента его основания в 1934 году.
Произведения Липкина насыщены сюжетами и образами из Библии, еврейскими темами. Особое место в его творчестве заняла Катастрофа («На Тянь-Шане», 1959; «Вильнюсское подворье», 1963; «Зола», «Моисей», «Памятное место» - 1967).
В 1968 году стихотворение Липкина «Союз» было воспринято «читателями, официальной критикой и особенно пропагандистами антисионистской кампании Ю. Ивановым и Е. Евсеевым как иносказательное прославление еврейского народа» Участник альманаха Метрополь.
В 1979 году, вместе с женой Инной Лиснянской и Василием Аксёновым, вышел из СП в знак протеста против исключения из него Виктора Ерофеева и Евгения Попова. В 1986 году, в начале перестройки, был восстановлен в рядах Союза писателей.
«Нынче Липкин как поэт, прозаик и мемуарист заслонил Липкина-переводчика».
Материал из ЕЖЕВИКИ - сайт - Академической Вики-энциклопедии по еврейским и израильским темам
| Семён Липкин | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
31 марта 2003 |
| Гражданство: |
СССР → |
| Род деятельности: |
поэт, переводчик |
Семён Изра́илевич Ли́пкин (19 (6) сентября 1911, Одесса , Российская империя - 31 марта 2003, Переделкино) - русский советский поэт и переводчик. Муж Инны Лиснянской .
Биография
Родился в семье кустаря-закройщика. По совету Эдуарда Багрицкого в 1929 г. переехал в Москву, где начал публиковать стихи в газетах и журналах. Выучил персидский язык.
С 1934 г. переводил поэзию, преимущественно эпическую, с восточных языков (в частности, аккадский эпос «Поэма о Гильгамеше», калмыцкий эпос «Джангар», киргизский эпос «Манас», памятник индийской культуры «Бхагавадгита»).
Липкин - исключительно одарённый переводчик, который славится также и тем, что при переводе древневосточной поэзии он не модернизирует её, не старается придать ей единый стиль, уравнивающий различных поэтов. Замечательное владение языком и стихом, равно как и богатство словаря сказываются также в собственных стихах Липкина. Часто он идёт от описания отдельных явлений природы или событий повседневности, поднимая их затем до обобщения благодаря ассоциативным размышлениям.
В 1937 г. окончил Московский инженерно-экономический институт. Перевод народной поэзии и эпоса калмыков «Джангар» (1940) поставил под угрозу, после ликвидации в 1943 г. Калмыцкой АССР, свободу Липкина.
Переводил народный эпос киргизов («Манас», 1941), кабардинцев («Нарты», 1951), бурят («Гэсэр», 1968), индусов («Махабхарата», 1969), поэмы А. Навои («Лейли и Меджнун», 1943; «Семь планет», 1948), А. Фирдоуси («Сказание о Бахраме Чубине», 1952; «Шахнаме», 1955), Лутфи («Гуль и Навруз», 1959) и другие, а также произведения современных поэтов советского Востока. Липкин переводил с идиш , в частности, Ш. Галкина и П. Маркиша .
Липкин участвовал во Второй мировой войне.
Помимо переводов, в СССР вышли военные очерки Липкина «Сталинградский корабль» (1943) и сборники оригинальных стихов «Очевидец» (1967, 1974), «Вечный день» (1975) и «Тетрадь бытия» (1977). В 1979 г. Липкин принял участие в самиздатском (см. Самиздат) альманахе «Метрополь», за что подвергся гонениям. В знак протеста против исключения из Союза писателей Виктора Ерофеева и Евгения Попова, Липкин (вместе с женой, поэтессой И. Лиснянской и Василием Аксёновым) вышел из состава СП (входил в состав Союза писателей с момента его основания в 1934 г.).
В 1986 г. членство было восстановлено.
До 1987 г. в СССР не печатался. За рубежом появились сборники стихов Липкина «Воля» (1981) и «Кочевой огонь» (1984), роман «Декада» (1983), мемуары «Сталинград Василия Гроссмана» (1986) и прозаико-драматургическая книга «Картины и голоса» (1986). В конце 1986 г. Липкин был вновь принят в Союз писателей.
Автор нескольких книг стихов и романа «Декада». Воспоминания о А.Тарковском , О.Мандельштаме и др.
Особенности творчества
Стихи Липкина выдержаны преимущественно в классической манере, точно рифмованы и организованы в строфы; им присущи семантическая ясность, философская настроенность, ассоциативная рефлексия и чрезвычайная тщательность отделки. Переводческий опыт поэта сказался в его оригинальных стихах, которым, наряду с замечательным версификационным мастерством, присущи некоторая отстраненность от современного состояния языка и поэзии и излишняя рационалистичность. Высшие достижения принадлежат лирике Липкина, проникнутой новозаветным гуманизмом. Сюжеты и образы Липкин обильно черпает из Библии (включая Новый завет).
Среди его стихотворений с еврейскими темами и мотивами, написанных в основном после 1941 г. («Странники», 1942; «Местечко», «Современность» - оба 1967; «Одесская синагога», 1969; «Комиссар», 1973, и других), главное место занимает цикл о Катастрофе европейского еврейства («На Тянь-Шане», 1959; «Вильнюсское подворье», 1963; «Зола», «Моисей», «Памятное место», все три - 1967, и другие), которая иногда осмысливается поэтом посредством христианской символики («Богородица», 1956).
Напечатанное в 1968 г. стихотворение Липкина «Союз» было воспринято читателями, официальной критикой и особенно пропагандистами антисионистской кампании Ю. Ивановым («Осторожно: Сионизм!», М., 1969) и Е. Евсеевым («Фашизм под голубой звездой», М., 1971) как иносказательное прославление еврейского народа - народа Израиля («народа по имени И»), без которого немыслимо человечество. Однако в этом произведении можно увидеть выражение чувств гуманиста-интернационалиста, которого трагедия «маленького племени И» волнует так же, как трагедия великого народа («Сталинград Василия Гроссмана») или сталинская депортация чеченцев и ингушей («Декада»).
В мемуарах «Сталинград Василия Гроссмана» достоверно показано положение еврейской интеллигенции и антисемитизм в Советском Союзе 1930–50-х гг. Еврейская тема и персонажи представлены в романе «Декада» на втором, а в «Картинах и голосах» - на первом плане. В творчестве Липкин выступает с общегуманистических позиции апологетом еврейства и часто напоминает читателю о своем происхождении, акцентируя при этом свою принадлежность к русской культуре и принципиальный интернационализм.
А. Ахматова ценила послевоенную поэзию Липкина и неоднократно называла его (особенно за поэму «Техник-интендант», написанную в 1960 г.) в числе значительнейших современных русских поэтов.
Премии и награды
Народный поэт Калмыцкой АССР (1968). Государственная премия Таджикской ССР им. Рудаки (1967). Награжден 4 орденами, а также медалями.
Сочинения
- Очевидец, 1967, 2-е изд., Элиста, 1974
- Вечный день, 1975
- Стихи и переводы, Душанбе, 1977
- Воля, Ann Arbor, 1981
- Декада. Роман, New York, 1983
- Кочевой огонь, Ann Arbor, 1984
- Картины и голоса, London, 1986
- Сталинград Василия Гроссмана, Ann Arbor, 1986
Переводы
- Кабардинская эпическая поэзия, 1956
- Голоса шести столетий, 1960
- Страницы таджикской поэзии, 1961
- Строки мудрых, 1961
- Поэты Таджикистана, 1972
- Слово и камень. Избранные переводы из узбекской поэзии, 1977
Переложения
- Приключение богатыря Шовшура, прозванного Лотосом, 1947
- Манас Великодушный, 1948
- Царевна из Города Тьмы, 1961
